Дневник, 2005 год [январь-сентябрь] - Сергей Есин

Вечером прочел большую статью, вернее доклад, который Михалков вроде бы произнес на исполкоме. Мне было тем более интересно, что я сопоставил это с тем, что мне рассказал по телефону Сорокин. История повторяется. Оказывается, утром Михалков с какими-то плотными ребятишками появился у здания и пытался войти в него. Да, закон есть закон, но сейчас надо войти, взять власть, а уже потом начнут действовать законы. Пока там кого-то пускали, кого-то не пускали, состоялась летучая пресс-конференция. Одни адвокаты против других адвокатов, одни знающие люди против других знающих. Выяснилось, что и 900 тысяч долларов, о которых Михалков пишет в своей статье, нашлись, и другие обстоятельства не так однозначны. Обе стороны сейчас идут на разные ухищрения. Я даже думаю, что на один день мне придется отложить поездку в Ленинград: пускай там открывают без меня, а я утром, с поезда, поеду прямо на просмотр.

17 февраля, четверг. Утром, как и договаривались, был у Кондратова. Если функционально, то, к сожалению, денег у С.А. не взял, книги будут, скорее всего, в понедельник, так что на машине их отправить не удастся, придется везти на поезде. Оказывается, не только я растяпа: в конце разговора Сергей стал искать ключи от сейфа и установил, что они потеряны. Меня волнует не столько то, что деньги он обещает прислать завтра, сколько именно потеря ключей — я знаю цену этим мелким несчастьям, которые закрывают горизонты жизни.

Каждый раз, когда бываю у С.А.Кондратова, думаю, какое он имеет значение в моей жизни, я и писал много об этом. Сегодня, пока искали ключи и разговаривали, просидел там довольно долго и все рассматривал книги, которые выпустил его холдинг. Здесь большое количество вещей просто уникальных, комплект которых стоит не одну и не две, а может, три тысячи долларов и более. Книги в ларцах, репринты в драгоценных переплётах. Да, где-то продолжает идти та книжная жизнь, о которой мы в свое время знали только по отделу редких книг Ленинской библиотеки. Самое главное — это, конечно, 62-томная Энциклопедия, которую издательство выпускает летом. Эти 62 тома будут стоить около двух тысяч долларов. Выпускаются все сразу. Сережа показал мне сигнал первого тома. Я с гордостью должен отметить, что в свое время наш институт готовил сюда словник по литературе. Впервые энциклопедия идеологически безоценочна, Писарев здесь — просто Писарев, а не революционный демократ, а Абрамович — просто богатый человек, а не… (из вежливости опускаю собственные эпитеты). Всё здесь цветное — и фотографии, и портреты, если взять каждый том, то по цвету бумаги видно, к какому разделу относится статья: один цвет — у больших статей по географии страны и регионов, другой цвет — у статей по искусству, третий — у статей по технике. Главный редактор издания — сам Сережа. Это памятник при жизни. Я видел, как он работает: каждая статья лежит в трех или четырех вариантах, и практически выбирает он. Естественно, заглядывает в Большую советскую энциклопедию, а в приемной у него в этот момент как раз разбирают ящики с первой советской энциклопедией, такой же, какая стоит и у меня дома; редактор там, по-моему, Бухарин.

Пришел в институт и стал сначала прозванивать в Книжный союз — оказалось, союз сократил для института взнос при вступлении: вместо 30 тысяч рублей мы должны внести только половину. Тут же меня попросили срочно написать на имя С.В.Степашина бумагу со всеми нашими просьбами по реставрации. Мне кажется, С.В. выбрал верный вектор своей деятельности: человек, который отреставрирует Литинститут, навсегда войдет в общественное сознание, по крайней мере мы об этом позаботимся.

Пришел факс из Китая. Я просил переводчика "Имитатора" вставить в книжку для объема "Стоящую в дверях", но оказалось, повесть уже переведена в начале 90-х годов. Ай, да Есин, ай да сукин сын, а я этого и не знал!

Вечером был в Театре русской драмы. Его ведет Михаил Щеленко, который в свое время получил премию Москвы, а теперь приглашает меня почти на все спектакли. На этот раз показывали водевиль "Беда от нежного сердца" Ф.Сологуба. К концу жизни впечатления начинают сталкиваться. Я эту пьесу смотрел в театре уже раз 10–15, и всегда её вывозили один-два очень хороших актера. Теперь вышло несколько по-другому — скорее, вывозит пьесу ансамбль. Все актеры и актрисы абсолютно профессиональны, хотя и не самой высшей категории, играют весело и искрометно. Кстати, и драматургия не самая плохая, время уже делает сейчас точную селекцию — как я понимаю, целый ряд речений, превратившихся в общенародные, именно из этого водевильчика. Но в спектакле есть еще одно достоинство: Щеленко слепил его очень точно, без малейших излишеств. Парадокс в том, что эта старая пьеса вдруг оказалась сегодня невероятно актуальной. Может быть, у меня такое впечатление сложилось после защиты дипломных работ… Ах, эти милые, современные девушки, желающие от мужчины только одного — денег. Ах, эти дошлые мамаши! И откупщик со своим глуповатым сыном — это тоже примета времени.

18 февраля, пятница. Утром, наконец, дочистил письмо Степашину, и сам остался доволен. Сергей Вадимович получит документик, написанный по правилам художественной литературы.

Председателю Счетной палаты

Российской Федерации

Степашину С.В

Глубокоуважаемый Сергей Вадимович!

Обращаюсь к Вам, в первую очередь, как к общественному деятелю, чётко осознающему увязанность вопросов экономики и культуры, воспитания и государственного строительства.

Обращаюсь для того, чтобы создать определенное общественное мнение в связи с той ситуацией, которая складывается вокруг Литературного института, точнее вокруг ремонта и реконструкции его зданий. Конечно, есть и тайная надежда: а вдруг поможете? Впрочем, с такой же надеждой я обращался в Администрацию Президента к г-ну Волошину, в ведомство г-на Грефа, к бывшему министру образования г-ну Филиппову, к бывшему министру культуры г-ну Швыдкому. И я бы сказал, что у некоторых из перечисленных адресатов находил сочувствие и понимание, вернее, понимание проявляли все. Я даже обращался в Государственную думу, но, впрочем, об этом лучше не говорить.

Один раз у меня даже возникло чувство победы, когда вдруг два министра (образования и культуры) почти договорились сделать совместными усилиями первый шаг: для начала хотя бы выделить деньги на довольно дорогостоящее проектирование, а потом уж, дескать, можно обращаться с этим вопросом и в правительство… Но недолго испытывал я ликование: жизнь разбросала бывших министров в разные стороны, вот теперь я начинаю всё сначала.

Мне, не только как ректору, но прежде всего как человеку, всю жизнь занимающемуся культурой, как писателю, да и просто как мыслящему гражданину, абсолютно ясно, что комплекс институтских зданий, находящийся в центре Москвы и представляющий из себя несколько памятников архитектуры, культуры и общественной жизни, не должен бесконечно ветшать. Так же как элитное учебное заведение, расположенное здесь же, давшее стране такое большое количество имен первой величины, не может постоянно существовать возле черты бедности.